Мой Корявый Валентин!
но, во-первых, Люди – именно так, с большой буквы! – которые организовывали и участвовали, и люди, которые просто тусили в теме, тыкали в тыкательные кнопочки и просто всячески безобразничали и поддерживали морально – СПАСИБО ВАМ!
galagri, я поздравляю тебя с Admin's Choice Award! я голосовал за твоего Гарри с кисточкой и ведром крови, ибо

– Том, а у тебя, что… совсем никого? – Джареду неловко: понятно, что не его это дело, но что-то сжимается в груди, когда он видит самого красивого парня в городе, в День всех влюблённых смотрящего в баре какой-то тупой футбольный матч и потягивающего прогоркшее безалкогольное пиво.
Видно, что ему хочется надраться в хлам, чтобы жгло глотку и туманило мозги, но нельзя: февраль – время полных, щербатых лун и таблеток «от плохих снов», и приходится выбирать, либо они, либо алкоголь.
– Совсем никого, шериф, – они не друзья, но, видимо, Тому легче разговаривать с чужим – с тем, кто не будет сочувствовать, но и лгать тоже не будет, кто забудет всё, едва лишь выйдет отсюда.
тебе от меня– Мне жаль.
– Да ничего тебе не жаль, шериф. Я болен, ты же знаешь. И я не подарок.
Когда они выходят из бара, на улице темно, и ветер налетает порывами – свистит в балках и грозит сорвать скрипучую жёлтую вывеску. Том натягивает капюшон и достаёт сигареты. Раздаётся щелчок.
– Эй, ты же, вроде, не куришь, шериф. Откуда зажигалка?
Ветер треплет звёздно-полосатый флаг над мостом. И катится вода – мелкими, тяжёлыми волнами…
– Слушай… ну, может быть, есть хоть какие-то воспоминания об этом дне? Что-то, что бы ты хотел вернуть… Или совсем ничего?
– Воспоминания? Ну, пожалуй, только это… Лет десять назад я проснулся, а по всему городу было написано: «Tom + Sarah = LOVE» Оказалось, это Айрин решила сделать нам такой подарок. Тогда нам всем здорово влетело от шерифа Бёрка – мы оттирали краску с чужих домов и с заборов... но в одном месте я всё же оставил, там, на бетонной стене возле Пятой шахты…
– Хочешь, отвезу тебя туда?
От фонаря над входом давно осталась только гнутая ржавая сетка. Шелестят деревья, и поскрипывает под ногами гравий. Столько лет прошло, буквы почти стёрлись, превратились в «Tom + …ar…… = L…VE».
– Вот, – порывшись в бардачке, Джаред находит красный карандаш. – Не краска, но сойдёт, думаю.
Облизнув грифель, Том старательно подводит жирную, круглую «О» – и оставляет так.
Ближе к ночи начинает холодать, тучи расходятся, и из прорех выглядывают редкие, колючие звёзды.
– И всё? А её имя?
– Всё, шериф. Поехали. Сара давно вышла замуж – и счастлива. Не имеет смысла.
– А вот это… имеет смысл? – Джаред смеётся и перед «…ar» в шутку выводит пальцем невидимое «J».
– А ты согласен… вот так? Разменять себя на буквы – чтобы закрыть дыры?
– Мы постоянно закрываем дыры друг в друге. Ещё ни у кого не получалось закрыть целое или абсолютно пустое… Ладно, поехали отсюда! – он поворачивает ключ – и фары загораются ярче. Он ни на что не рассчитывает – ему достаточно того, что Том уже никогда не будет чувствовать себя одиноким.